balaklava, сравнение софта и железа

payalnikk, личность - информационная сущность. И может быть записана на любой носитель, не только на биофизический, надо только уметь

чтоб быть личностью, нужно жить

balaklava, любую кибернетическую систему, заинтересованной в самосохранении и умеющую в репродукцию - можно назвать живой

живой да, личностью нет

balaklava, дык, жизнь и сознание (личность) - разные вещи

раздели в себе жизнь и личность.

balaklava, полная амнезия да первичных инстинктов. Как у Лема в "Непобедимом". Ивсе - личности нет, осталась одна только жизнь

payalnikk, – Время от времени я пересчитывал людей. Я был в прикрытии, должен был их охранять, понимаете... Но ведь все они были в масках, все друг на друга похожи, а комбинезоны, измазанные глиной, потеряли свой цвет. В какой-то момент я недосчитался одного человека. Я собрал всех, и мы начали искать его. А Кертелен был очень обрадован своим открытием и ушел дальше... Я думал, что он свернул в какой-нибудь боковой коридор... Там много всяких закоулков, но все короткие, неглубокие, хорошо освещенные... Вдруг он вышел на нас из-за поворота. Уже в таком состоянии. Нигрен был с нами, он думал, что это тепловой удар...
– Что же с ним случилось?
– Он без сознания. Хотя нет, он может ходить, двигаться, но с ним нельзя установить контакта. Кроме того, он утратил речь. Вы слышали его голос?
– Да.
– Сейчас он вроде немного устал. Сначала было еще хуже. Он не узнавал никого из нас. В первый момент это было самым страшным. «Кертелен, куда ты исчез?» – окликнул я его, а он прошел мимо, как будто оглох, прошел между нами и пошел вверх по оврагу, но такой походкой... Так что у всех мороз прошел по коже. Словно его подменили. Он не реагировал на оклики, и нам пришлось за ним гнаться. Что там делалось! Короче говоря, его пришлось связать, иначе бы нам не удалось его доставить сюда...
– Что говорят врачи?
– Как обычно, говорят по-латыни, но не знают ничего. Нигрен вместе с Саксом у командира, можете у них спросить...
Гаарб, тяжело ступая, ушел, наклонив голову. Рохан поднялся наверх, в рубку. В ней было пусто, но, проходя мимо картографической каюты, он услышал сквозь неплотно закрытую дверь голос Сакса и вошел.
– Как бы полная потеря памяти. Впечатление именно такое, – говорил нейрофизиолог.
Сакс стоял спиной к Рохану, рассматривая рентгеновские снимки, которые держал в руках. За столом над открытым бортовым журналом сидел астрогатор, опершись рукой на стеллаж, плотно набитый свернутыми звездными картами. Он молча слушал Сакса, который медленно укладывал снимки в конверт.
– Амнезия. Но исключительная. Он утратил не только память, но и речь, способность писать, читать... Это даже больше, чем амнезия, это полный распад, уничтожение личности. От нее не осталось ничего, кроме самых примитивных рефлексов. Он может ходить и есть, но только в том случае, если пищу всунуть ему в рот. Берет, но...
– Он видит и слышит?
– Да. Наверняка. Но не понимает того, что видит. Не отличает людей от предметов.
– Рефлексы?
– В норме. Это повреждение центральное.
– Центральное?
– Да, мозговое. Как будто полностью стерты все следы памяти.
– Значит, тот человек с «Кондора»?..
– Да. Теперь я в этом уверен. Это то же самое.